Константин Арбенин

Язык

Фрагмент пьесы "Дон Диего и плагиат"

Действие отрывка происходит в захолустном трактире.

Трой — теневой архетип, инфернальный искуситель.
Палиндром и Лапидар — архетипы второго плана, вечные друзья неудачники.

За завтраком Трой рассказывает путешественникам Палиндрому и Лапидару всё, что с ними было до этого, и заодно полунамёками предсказывает их дальнейшую судьбу. Путешественники удивлены прозорливостью случайного собеседника. Палиндром пытается как-нибудь объяснить себе такую осведомлённость...

Палиндром

Издалека узнали по руке?
Однако, как вы разглядели обе?

Трой

Не по руке. Всё дело - в языке.
Язык - моё студенческое хобби.

Палиндром

Ах, вот в чём дело... Я прошу прощенья;
Оно, конечно, не к столу, не к угощенью,
Но у меня один вопрос возник.
Вопрос такой: вы этот вот... язык
В каком употребляете значеньи?

Трой

В широком. Плоском. Уплетающим печенье.
В подвешенном, как куль, через плечо.
В том, где он мелит, треплется, виляет,
Метёт метлою, мямлит, и ещё -
В котором этот термин потребляют
Филологи, философы, лингвисты,
Подлизы, лизоблюды, карьеристы,
Язычники, кликуши, логопеды,
Суфлёры, толмачи, языковеды,
Слепые дегустаторы-гурманы,
Заплатанные в плоть эротоманы,
Писатели, терзающие правду,
Ораторы, плюющие отраву,
Поэты, моросящие в альбом,
И прочие, а, стало быть, в любом
Разрезе говорить о нём имею право.
Поскольку языку нет в мире равных
В предназначенье, как писал Овидий,
А также - в жареном и запечённом виде.

Палиндром

Ну надо же! Вот не было печали!
А у меня язык всего один.

Лапидар

А я-то думаю: чего мы тут едим...
Вы сей предмет в Сорбонне изучали?

Трой

Нет, не в Сорбонне. И не изучал.
Во-первых, я и был его истоком,
Я автор всех языческих начал
И всех дальнейших грязевых потоков.
А во-вторых, в древнейшие века,
Когда никто еще не ведал языка,
Уже тогда я изобрел систему знаков,
За что и был низвергнут вниз. Однако -
И это в-третьих - именно язык
Моей был безопасности гарантом,
Пока нанизывал я знаки на азы.
Санскрит, китайский, идиш, эсперанто...
Мильоны языков - живых и мёртвых -
Мой вклад и мой залог. Ну, и в-четвёртых,
Скажу без лишней скромности, друзья:
Все эти языки придумал я!
Я первый поднял это начинанье,
И я же подготовил все условья.
Тираны знают толк в языкознаньи,
Хотя предпочитают сквернословье.
Язык... Не нос! Не ухо, не нога!
Что может быть прекрасней языка!
Длинна и продолжительность звучанья,
Прикосновенье, поцелуй, молчанье..
Есть в языке иная красота,
Он мягок - и упрям, упруг - и гибок,
Он как снаряд гимнастики для рта
Необходим для рожиц и улыбок,
Для всякого кривлянья, и к тому же
Незаменим для заплетенья кружев
Из лжи и лести, кривды и интриг...
Но если без деталей, напрямик:
Все языки - лишь отраженье жестов.
И главных только два - мужской и женский.
Язык свободы и язык блаженства.
О, сколько нам причудливых открытий
Готовит столкновенье этих сфер
В одном раю! Хватило б только прыти
Перешагнуть языковой барьер -
И не важны уже словарные запасы!
Уменье говорить и чувство стиля
Нам заменяют магнетические пассы -
Язык штормит, он не выносит штиля!
О, море словоблудия опасно!
Природа языка так сладострастна,
Структура так мучительна тонка -
Французский шарм, английское скольженье, -
Когда находишься во власти языка,
Есть прелесть даже в неглубоком погруженье
В то розовое влажное суфле,
Исполненное пагубного флёра.
Гимн осязанью! Как писал Рабле:
Язык нам дан, чтоб чувствовать партнёра.
Почувствовать, понять, проникнуть, слиться!
Он сам себе посредник-переводчик,
На кончике которого таится
Всё то, что остаётся между строчек -
Любовь и смерть вселенной. И в придачу -
Возможность ощутить, что грех оболган,
Из первых уст. Как говорит Боккаччо:
Язык - вторичный детородный орган,
Ему знакомы девственные звуки
Рожденья слова. Дантевские муки!
Желанье глубины и чувство вкуса,
В нём обрели возможность породниться
В объятиях прекрасного искуса
Пройти меж двух классических традиций
Справа налево или сверху вниз...
(Тамара! Маргарита! Анаис!..)
И, если вы хотя бы раз любили,
Вам этот вкус знаком наверняка.
Как скажет позже некто Генри Миллер:
Художники в долгу у языка.
(Ведь кто бы говорил! Замечу кстати,
Как правильно сказал один издатель:
Пока их хорошенько не побьют,
Художники долги не отдают.)
Вернемся же к предмету разговора.
Во дни сомнений, тягостных страданий,
В часы того великого раздора
Лишь он был маяком моих скитаний!
И собственной гордыне на потребу
Его, его показывал я небу!
И в самую трагическую пору
Низвергнутый из Божеского лона
Лишь в нем одном я находил опору.
Он дал мне сил, довёл до Вавилона,
Где я его носителей возвысил
И научил - поверх других голов -
Бесформенные самородки мыслей
Переплавлять в тугие слитки слов.
Чем это кончилось? Да не о том же речь,
Что я их не успел предостеречь...
Да, в языке бывают междометья.
Но даже щас, когда прошли столетья...
Я знаю: нет надёжнее оплота
Для сброшенного в бездну полиглота.
Пою язык! Пью за его безкостность,
Покоя не дающую уму.
Любой язык есть в идеале космос -
Словарь из звёзд и сфер, а посему
Да здравствует язык! Язык грядущий,
Земную философию ведущий
Сквозь термины - к поэзии светил.
Я породил тебя... И я же извратил...
Всё в мире целостно, а, значит, завершимо,
В любом процессе есть свой долгий ящик,
Свой недозрелый блин, своя вершина...
А дальше всё скользит по нисходящей.
Всё затекает, округляясь в нечто.
Лишь творчество могло быть бесконечно...
Оно могло бы не иметь конца,
Когда бы не потенциал творца.
Он, к сожаленью, тоже иссякаем -
На всякую косу всегда найдётся камень.
Отсюда - кто бы ни был виноват -
Шаблоны, подражанья, плагиат...
Свой дар не смог от тлена уберечь я -
Талант иссяк. Но капают проценты.
Теперь всего лишь пользую наречья,
Изобретаю сленги и акценты,
Глумлюсь над словом. То есть, без зазренья
Коверкаю свои ж произведенья.
Себе дешевле, языку дороже -
Таков закон. Но всё же, всё же, всё же
Коверкать языки - не обессудьте -
Не то же, что коверкать судьбы.

Взято с сайта группы Зимовье Зверей http://www.altruist.ru/zzverey